Назло рекордам. Аграрии вынуждены брать субсидии и кредиты после рекордного урожая

Уже пришла пора сеять, а у нас еще того, что прошлой осенью «нажали», пруд пруди. Как заявил недавно министр сельского хозяйства Красно­ярского края Леонид Шорохов, в хранилищах до сих пор лежит 460 тыс. т нереализованного зерна. И что с ним делать, никто конкретно сказать пока не может.
А раз продукция, произведенная в прошлом году, не продана, значит хозяйства не получили денег, а раз не получили денег — значит, и пахать не на что. Так что, все как обычно. Вместо прибыли — помощь и субсидии.

Катастрофический рекорд

А проблемы эти возникли из-за того, что в прошлом году в Сибири были почти повсеместно собраны рекордные урожаи зерновых. Вот такие мы — даже наши несомненные успехи по какому-то роковому стечению обстоятельств оборачиваются для нас же катастрофой.

Село, пребывающее в глубокой экономической яме, большой урожай накрыл с головой. В результате перепроизводства закупочные цены упали ниже себестоимости, и крестьяне вынуждены были сдавать продукцию себе в убыток — надо же было ведь рассчитываться за кредиты, выплачивать зарплату...

В этой ситуации российская власть, как водится, повела себя нестандартно. Когда случается «слишком большой урожай» в цивилизованных странах мира, государство, как правило, активно вмешивается в процесс закупок зернобобовых культур, не позволяя спекулянтам демпинговать на сельскохозяйственном рынке — цены устанавливаются такие, что хозяйство, фермер, продав зерно, имеет возможность погасить кредиты, рассчитаться с работниками и создать задел для посевной.
Соответственно, частные компании вынуждены соглашаться с этим — купить зерно ниже себестоимости и поставить своего фермера на грань разорения им просто не дадут. Это называется «продовольственная безопасность государства».

У нас же, вместо того, чтобы закупить излишки зерна для пополнения стратегических запасов по приемлемым ценам и выровнять ситуацию на рынке, по указанию министра сельского хозяйства РФ Елены Скрынник, госзакупки пшеницы производились по демпинговым ценам, что поставило хозяйства на грань нищеты.
Тот факт, что в большинстве аграрных хозяйств после этого не осталось средств на посевную, министершу не смутил. «Надо производить столько зерна, сколько страна может потребить», — заявила Скрынник.

На проходившем в феврале месяце в Белокурихе «Зерновом Давосе» большинство аграриев сурово заклеймили столь странную позицию...

В царской России пшеница была главной статьей экспорта страны. Примерно, как сейчас нефть и газ. Только в отличие от полезных ископаемых, которые имеют свойство иссякать, зерно — это постоянно пополняемый источник дохода. «Мудрая» политика КПСС в отношении сельского хозяйства привела к тому, что в 70-е гг. прош­лого века мы сами стали закупать зерно за границей.

Сегодня страна в этом не нуждается. При всех проблемах, царящих в аграрном секторе, катастрофическом сокращении посевных площадей и сильном техническом отставании, российский крестьянин завалил страну хлебом, который вдруг оказался не нужен.
Каравай для «Поднебесной»

В такой ситуации власти Красноярского края видят едва ли не единственным выходом из создавшейся ситуации возможность экспорта зерна в Китай, а дальше, через его порты — в страны азиатско-тихоокеанского региона.

Как сообщил Леонид Шорохов, еще до начала этой посевной возможна отгрузка первых партий красноярского зерна в «Поднебесную».

«Переговоры оказались долгими. Но нам важно было узнать и учесть все возможные нюансы договора, которые могут быть связаны с сертификатами, транспортом, приемкой на границе, — подчеркнул главный аграрий края. — Сегодня мы работаем с потребителями из Китая, Японии и Монголии.

Сразу скажу, проблемы существуют, но они решаемы, поэтому есть надежда, что до начала посевной часть зерна будет реализована по нормальной для сельчан цене.
Более того, депутаты краевого Законодательного собрания приняли серьёзную программу поддержки сельскохозяйственной отрасли. Другими словами, один на один со своими проблемами селян мы не оставим».

Это всё, конечно, здорово и правильно. Но вот только одним красноярцам эту сделку не осилить. Точнее — смысла во всем этом будет немного.

Поговорка «за морем телушка — полушка, да рубль перевоз» не так безнадежна. Потому что перевоз двух телушек стоит всего полтора рубля. А четырех — только два... Одним словом, китайская сторона поставила в прямую зависимость от объемов расценки за транзит.

Чем больше объемы — тем ниже цены. И здесь вновь возникает парадоксальная ситуация. Зерна, которого для нас слишком много, может оказаться слишком мало для того, чтобы загрузить достаточными объемами китайские порты и получить хорошую прибыль. В общем, не все так просто. Нужны партнеры по бизнесу, но с этим пока не очень. В раздумьях находятся алтайские хлеборобы — а между тем у них излишков зерна втрое больше, чем у красноярцев.

Но самым лучшим партнером в этой ситуации мог бы стать Казахстан, который пока ориентирован на западные зерновые рынки. Есть информация, что казахи уже заин­тересовались работой красноярских аграриев в этом направлении и готовы вступить в долю. Но тут уже — международные соглашения, поэтому вопрос будет решаться на государственном уровне. То есть, долго, и не факт, что эффективно.

Обыкновенное свинство
Впрочем, многие опытные аграрии уверены, что не только экспорт, но и внутреннее потребление зерна можно увели­чить, причем в разы.

Так, депутат Законода­тельного собрания Красноярского края, бывший гене­ральный директор ООО «Минусинск­зернопродукт» Александр Бахов считает, что нужно на государствен­ном уровне вести политику по развитию животноводства:

«Сегодня мы в огромных количествах продолжаем закупать за границей мясо, а собственное животновод­ство и птицеводство находится в загоне — крестьянин не может реализовать свою продукцию. В животноводстве надо сделать такой же прорыв, как и в полеводстве. Мясо птицы, свинину мы ввозим из США, Бразилии и Китая, собственные животноводческие комплексы и птицефабрики закрываем, а выращенное зерно не знаем куда девать.

В последние годы заметны небольшие подвижки, но это лишь подвижки. Пора разрывать этот порочный круг. Мы разработали серьезную программу по возрождению в крае живот­новодства, которую, я надеюсь, нам удастся реализовать. Тогда и внутренний зерновой рынок расширится».

Пока же ситуация следующая: среди регионов Сибирского федерального округа Красно­ярский край занимает четвертое место по производству зерновых. По количеству крупного рогатого скота — пятое место, а по производству скота на убой — третье.
Так что ни о каком возрождении животноводства говорить не приходится. В лучшем случае — это стагнация. А учитывая тот факт, что за последние двадцать лет от отрасли камня на камне не осталось, «стагнировать» и то практически нечему.

Травой забвения и в переносном, и в прямом смысле, поросли свинокомплексы на шестьдесят тысяч голов в селе Первомайском, Малиновский под Ачинском на сто с лишним тысяч голов... Свиней вырезали и скушали очень давно...

Припоминаю, какой визг стоял лет пять назад, когда последний хозяин АО «Ачинскхлебопродукт», забравший себе предприятие за долги, с удивлением обнаружил, что у сельхозпредприятия имеются и другие кредиторы. Тогда собственники не придумали ничего лучшего, чем начать борьбу с царившим на комплексе свинством, опять же в самом прямом смысле.

Чтобы расплатиться с кредиторами, пустили под нож маточное стадо, не жалели, говорят, даже беременных самок. Цель была одна — как можно скорей превратить несчастных животных в мясо и продать. Шаг был, надо сказать, по отношению к Хавроньям и Маланьям гуманный — лучше уж погибнуть от ножа мясника, чем от голода. Последняя участь была скорее уготована бывшим работникам предприятия, поскольку большая часть их после «резни» попали под сокращение...

Был еще построенный совсем недалеко, под Красноярском, Киндяковский мясо-молочный животноводческий комплекс — от него совсем ничего не осталось. Все, что можно было, жители окрестных сел растащили на свои нужды, остальное стыдливо прикрыл бурьян.

Сколько в животноводстве было погублено, даже вспомнить страшно. При этом все происходило на фоне громких заявлений о том, что животноводство в крае наконец-то начинает возрождаться — то из Новосибирска приедут «представители», то из Томска, то из самой Москвы. Посмотрят, обнадежат, чего-нибудь едва теплящееся купят и... окончательно разорят. Забота же государственных мужей о животноводах была ограничена словесными прениями.

В итоге был вынесен безжалостный и окончательный приговор: свиноводство — занятие невыгодное и без поддержки государства существовать не может. А государство, естест­венно, никакого желания вспомоществовать свиньям не имеет...

Из крупных свиноводческих хозяйств более-менее сносно дела идут лишь в Шуваевском хозяйстве, занятом важным делом — разведением племенного стада. И, возможно, только потому, что «в порядке исключения» хозяйство это насквозь государственное. Даже его директора утверждают на Законодательном собрании.
Правда и тут в последнее время активно начали торговать мясом. Руководство говорит, что одно другому не мешает, а делать бекон все-таки выгоднее, чем разводить поро­дистых хряков и плодовитых свиноматок.

Кто же спорит? Лишь бы не расторговались окончательно...
С точностью до «наоборот»

Тот факт, что краевая власть планирует такие замечательные вещи, как небывалый рост торговых отношений с Китаем и бурное возрождение животноводства, очень радует. Но всем понятно, что это дело более или менее отдаленного будущего. А пахать и сеять надо уже сегодня. Как любят писать в «Красноярском рабочем», «весна торопит хлеборобов».

Краевой министр сельского хозяйства уверяет, что подготовка к весенне-полевым работам идет по плану. Темпы подготовки техники на 1 апреля на 2–5% выше уровня прошлого года, а вот обеспечение крестьян горюче-смазочными материалами отстает на 20%. Но это ни в коем случае не приведет к срыву — уверяет Шорохов, потому что в апреле сельскохозяйственные товаропроизводители края получат субсидии из краевого и федерального бюджетов в сумме 618,8 млн руб.

Кроме того, по состоянию на 1 апреля они получили коммерческие кредиты на сумму 415,5 млн руб. Эти средства помогут покрыть все расходы, связанные с посевной. В общем, миллиард нужно красноярскому селу весной «для полного счастья».
Примерно на такую же сумму (если брать за основу прошлогодние демпинговые цены) хранится в красноярских хранилищах пшеницы и ячменя. Очень интересное совпадение.

Есть еще говорящие цифры — неумолимая статистика уверяет, что в прошлом году производство почти всех наименований сельскохозяйственных продуктов, в сравнении с 2008 г., упало. И упало значительно — муки, например, на 10% меньше намолотили, производство крупы, например, вообще вдвое сократилось... Да и молочной продукции местные, красноярские товаропроизводители стали делать почти на треть меньше.

Радуют лишь темпы производства мяса и субпродуктов — в сравнении с 2008 г. оно возросло на треть. Но если задуматься над тем, куда девалась треть молока, то не очень-то и радуют.

Как бы то ни было, в Красноярском крае снижать объем посевных площадей не соби­раются — по словам Леонида Шорохова, количество органических и минеральных удобрений в почву будет внесено на уровне прошлогодних объемов. Судя по заявкам аграриев, закупки ГСМ на посевную так же не изменятся в сравнении с прошлым годом. Если деньги, конечно, найдутся... и снег на полях наконец растает.

В общем, перспективы хорошие, а ближайший прогноз неутешительный. Как всегда.